Сага о Белом свете. Порнократия. Книга вторая. Часть первая - Евгений Черносвитов

…Был у Кирилла еще мышонок. Маленький, ловкий, прыткий. Жил и питался в спортзале. Но, иногда, забегал в дом и спокойно обегал все его комнаты, не обращая на Кирилла никакого внимания, и оставляя за собой какашки. Зато, Шурик никого в дом не пускал. И мышей у Кирилла на даче не было… Следовательно, по щекам Кирилла бегали мягкие теплые лапки какого-то не известного ему зверька.

…Кирилл открыл глаза и увидев сидевшую напротив его футона на табуретке… фею! Молодую прекрасную женщину со светло-русыми волосами. С лицом и шеей, словно из чистейшей слоновой кости, и, огромными карими глазами… и ее пальчики бегали по его лицу! Он решил, что еще спит и видит сон, быть может, поэтому повернулся на правый бок, спиной к своему сновидению. Чтобы продолжать спать. Но, ясно услышав, как фея совсем по-человечески вздохнула, да так, как вздыхает земной человек, у которого «гора сваливается с плеч», Кирилл вновь повернулся на правый бок. Сновидение не исчезло, а радостно, чуть приглушенным голосом, спросило:

– Вы проснулись?

– Кажется, проснулся, если Вы не мое сновидение?

Фея заулыбалась радостно, и тихо сказала:

– Я – не сновидение и не призрак… Я Лера…

…История Кирилла, которая привела в его дом Леру, 26-ти летнюю замужнюю женщину, родившуюся и постоянно проживающую с мужем и восьми летней дочкой Анжелиной, в поселке городского типа, Абрикосово, ровно четыре дня и четыре ночи назад. Кратко.

…Кирилл Кириллович охранял дом в Абрикосово, в котором дожили свои годы – княгиня Мария Васильевна Волконская, ее дочь, Дина Антоновна Светова-Волконская и муж дочери, Кирилл Александрович Светов. Из рода Световых, помещиков, имеющих «гнезда и склепы» в Ярославской, Тульской, Тверской и Тамбовской губерниях. Бабушка, мама и папа Кирилла, похоронены на Абрикосовском кладбище. На одиннадцати сотках Кирилл Кириллович разбил лесопарк. Благо, что рядом находился Заповедник, откуда он взял саженцы елей, сосен, берез. А, дубовый кельтский круг образовали потомки знаменитого дуба, посаженного Петром I на Васильевском Острове, детеныша от которого Александр Сергеевич Пушкин, в свою очередь, посадил у Лукоморья (Песочная набережная). Все дубы в лесопарке Кирилла Кирилловича были потомки уже пушкинского дуба, уничтоженного вандалами во времена бурной (буйной) перестройки и гласности. На сей раз, он приехал в Абрикосово, чтобы принять в новом родовом гнезде Световых своих новых друзей из Германии, Йенского Университета, профессоров Вирховых: Шарлотту, 45-летнюю нерожавшую красавицу, словно пришедшую в наш Мир из Младшей Эдды, и ее мужа, 40-ка летнего Ганса. Кирилл Кириллович, российский пенсионер, известный на всех континентах ученый, философ и писатель, выступал в Йенском Университет с кафедры Фридриха Шиллера. Читал лекции 600 студентам и 50 профессорам об «Общей природе музыки и математики во взглядах Фибоначчи», о «Четырех книгах о пропорциях человека» Альбрехта Дюрера, и о Питере Брейгеле (мужицком) в связи с лентой Мёбиуса. Аудитория воспринимала все четыре темы его лекций на «бис». Женщины – студентки, молодые профессора, влюблялись в Кирилла Кирилловича, стоило ему рот открыть и выбросить левую руку с растопыренными пальцами, с перстнем – родовым черным бриллиантом на левом безымянном пальце, вперед, и произнести с шиллеровским акцентом: «Grüße, Kollegen!»2 Кирилл влюбился в Шарлотту с первого взгляда и она в него также! Ганс, двухметровый, узкоплечий, с заметным брюшком и кистями Урии Хипа, датчанин, ходил под каблуком Шарлотты. Она выглядела лет так на 30, никак не больше. Чемпионка Европы и Мира по многим видам зимнего спорта, а, также по бальным танцам, Шарлотта обладала на редкость гибким и сильным телом. Гарцевала на лошади, участвовала в Дерби, занимая всегда призовые места… Во многом напоминала австрийскую женщину-легенду, императрицу Австрии и Королеву Венгрии, бесподобную сумасшедшую и перверсную красавицу Сиси. У Шарлотты с Кириллом первый секс был в одной из университетских дамских комнат. Причем, дверь охранял от посетительниц Ганс. Там, в Йене, такое в порядке вещей… И, вот, чета Вирхов позвонила и сообщила, что приезжают в Россию. И, специально, чтобы Кирилл показал им свой родительский Дом в Абрикосово и захоронение его бабушки, папы и мамы…

…Кирилл в Дом в Абрикосово пускал только женщин из числа его аспиранток и почитательниц его литературного таланта, от 18-ти до 30 лет от роду на сутки, не более… Мужчин в Дом не приглашали, по причине, что все друзья Кирилла, мужчины, давно умерли. Еще до распада СССР. Новые друзья не появились. Поэтому, все в Доме и лесопарке он делал сам. К приезду четы Вирхов, Кирилл трое суток чистил и убирал комнаты в доме, и множественные антикварные изделия, как-то картины, книги, скульптуры. Да, и фамильную посуду также нужно было перебрать и перемыть! Одновременно он варил варенье из боярышника и калины, и вывозил из уничтожаемого вандалами Заповедника Федерального значения саженцы сосны. Елочки у него уже были свои… Трое суток он не спал ни минуты. При этом чтобы поддерживать спортивную форму, он каждое утро ездил на велосипеде купаться в, не успевшее покрыться льдом, Иваньковское водохранилище, опять же Федерального значения. В то роковое утро, когда он кулем с мукой свалился с велосипеда, возвращаясь с купания (до водохранилища 20 километров, которые он преодолевал за полтора часа в одну сторону), вода в хранилище успела покрыться тонким льдом… Кирилл благополучно доехал до поворота на свою, Заводскую улицу с главного шоссе с колдобинами, посмотрел направо и налево, нет ли машин, повернул руль, и, последнее, что он увидел, засыпая, женщину, которая шла, как лошадка на выезде с девочкой, по правую руку, и с мужчиной, по левую руку, на противоположной стороне перекрестка. Женщина с девочкой, видя его падающего, рванулись к нему, а, мужчина, не замедляя шаг, буркнул:

– Куда? Или, пьян, или мертв!

Все! Четверо суток небытия, за ним ухаживала эта незнакомая женщина и ее дочь, подросток – светлые и чистые образ фей, по имени Лера и Анжела!..

…Еще одна история из жизни Кирилла Кирилловича, проливающая свет на очень и очень многое. Назовем ее просто так: «Спасительница»…

В 1985 году, еще в СССР, в сентябре, а, именного, 4-го, справляли в Абрамцево 70-тилетие Дине Антоновне Световой. Гостей была тьма тьмущая! А, какие фамилии?! Одних только Народных артистов СССР было человек 25. Государственных, партийных деятелей, человек 50. Военачальников разных времен, человек 50… И, местных жителей, человек 40. Столы были накрыты во всех комнатах и на верандах Дома… Кирилл вы пил два фужера по 200 граммов каждый, один в московской квартире, другой в Доме в Абрикосово, «гоголь-моголя». Он любил этот напиток, который приготовлял сам. И, когда гости разъехались и разошлись, Кирилл начал битву не на жизнь, а на смерть… с сальмонеллезом! Бился, за сутки, теряя, до десяти килограммов собственной массы тела, трое суток. Потом понял, что умирает! Бился он с сальмонеллезом один-на-один во флигеле дома. Родители думали, что он работает, пишет. Видимо его ангел-хранитель послал к нему под вечер, когда он стал похож на сине-серый призрак, юную даму, которая, порой, одаривала его абрикосовскими страстными прачехеда-цурисанта: кейра, нарвасадата, муравьиный узел, кумбитиака, полет орла, почка, алората, синкха, ванхарита и, наконец, виргхата… Что значит, любить по-абрикосовски! Войдя через потайную дверь в изгороди, сплетенной на манер корзины, из прутьев ивы, что была вместо забора в усадьбе Дома родителей Кирилла, Евдокия Умарова не узнала в «призраке» Кирилла, но, женской интуицией поняла, что это – он самый! Недолго думая, схватила его, сорокакилограммового, в охапку. Вынесла через потайной лаз в изгороди. Остановила ехавший на встречу мотоцикл с коляской, бросила «останки» Кирилла в коляску, прыгнула на сиденье, что сзади, и крепко обхватив мотоциклиста, приказала: «Гони в ЦРБ!» Этой езды Кирилл не помнит. Но, приемный покой ЦРБ инфекционного отделения помнит! Ему опять повезло: дежурила сама Наталья Николаевна, женщина-инфекционист и легенда Ленинграда и его ближних и дальних окрестностей. Когда Кирилла положили на кушетку в ПП, Натали спускалась из своего отделения по лестнице домой. Увидев «останки» Кирилла, она, крикнув: «Реанимацию!» И: «Шприц с адреналином и длинной иглой!», бросилась к груди уже умершего Кирилла Кирилловича Светова…

Глава 2. Как не любят эти женщины!

«Вот все говорят: простые цифры, простые цифры… А, я говорю ряды Фибоначчи!»

(Гарри Вессерман, лауреат, отказавшийся, как Иван Бунин, от Нобелевской премии, но потом принявший ее, нехотя)

«Мы Шиллера и Гете не читали…»

(Владимир Высоцкий. Из ранних «Од»)

Отделение острой желудочно-кишечной инфекции ЦРБ Абрикосово. Наталья Николаевна…